Сокровища Валькирии. Звёздные раны - Страница 124

124

Ячменный отрицательно помотал головой.

— Нет, не должен… Ну если только Гнутый — самоубийца… А он не похож, зубы растут. Величко нет… А больше песочка никто не видел.

— А про пляски в хороводе?

— Про пляски Ангел не поверит. Если даже кто-то проболтается случайно, — убеждённо заверил начальник партии, — для него это не аргумент. Если напились халявного спирта, чего бы не поплясать? Тут всё естественно… За одного боюсь, не нашего… Есть один человек, который видел наши танцы. И вообще он всё видел… И может вломить нас Ангелу с потрохами!

— Кто это?..

— Мусорщик, — у Ячменного задёргались левая щека и веко, будто стал подмигивать. Зажал ладонью пол-лица — не помогло…

— Мусорщик не сдаст.

— Никто его не предупредил! Может рассказать!.. Мать его в душу!.. У него жена потерялась с этими плясками, злой, как чёрт. Если не найдёт, — нагрянет сюда, и ему Ангел может поверить, он человек со стороны…

— Баркоша остался безработным, — объяснил Зимогор. — И подрядился отловить пещерного медведя для Академии наук. И сразу забыл про жену…

— Забыл? Как же! Медведь это у него прикрытие! Что с ним делать будем, Олег Палыч? — он остановился. — Найти и поговорить? У меня с ним хорошие отношения были…

— Мусорщик уже ничего не скажет. И никому, — заявил Зимогор. — Пошли!

— Почему? — с лёгким страхом спросил Ячменный.

— Заболел, расстройство психики…

— Не может быть! У него на своей жене крыша поехала!

— Теперь на пещерных медведях едет…

Олег открыл ключом дверь, приложил палец к губам.

— Тихо, на цыпочках. Она очень устала, пусть поспит…

— Кто? — шёпотом спросил Ячменный.

— Моя жена, Лаксана…

Тот посмотрел на Зимогора с опаской, однако, заглянув в дверной проём, увидел спящую на кровати женщину и действительно пошёл на носочках грязных резиновых сапог. Олег остался у двери, закурил, поджидая, когда начальник участка закончит рыться в командирском столе.

Вдруг он бросил бумаги и выскочил на улицу.

— Это жена! Жена Баркоши! — зашипел, тыкая рукой в домик. — Олег Палыч! Вы с ума сошли! Это не ваша жена!

— Моя. Моя бывшая жена Лаксана!

— Да нет! Баркошина! Я же знаю, видел! Анной зовут…

— Запомни, теперь она моя настоящая жена, Лаксана, — внушительно произнёс Зимогор и встряхнул его за грудки. — И про Баркошу чтобы не слышал.

— Погодите… А где он? А если он сюда нагрянет! Перестреляет всех!.. Вы его не знаете!..

— Не нагрянет…

— Вы что… Вы что-то сделали с ним?

— Ничего, он охотится. Ищи журнал и гуляй. Я буду отдыхать.

— Нет, правда, что с ним?

— Сошёл с ума, полная деградация личности.

Ячменный снова пробрался к столу, и озираясь на спящую, порылся в бумагах. Через минуту явился с журналом.

— Я предупреждал…

Зимогор закрыл дверь, осторожно ступая, приблизился к Лаксане. Свет Манорайской котловины падал ей на лицо и делал его божественным: отмытые с водорослями волосы её всё-таки остались пепельными и шелковистыми, воспалённые от огня веки слегка успокоились, приняли золотистый оттенок, отросли обгорелые ресницы. Вот только обветренные губы спеклись от долгой жажды и на вид казались жёсткими и шершавыми. Олег набрал в рот воды и, склонившись, стал поить по голубиному. Не просыпаясь, она подставляла приоткрытые губы, делала маленькие глоточки и улыбалась.

— Отыскал своё сокровище? — внезапно разрушил идиллию незнакомый голос от двери. — Рад за тебя…

Олег замер, потом медленно отнял губы и проглотил остатки воды.

У порога стоял Мамонт в солдатском камуфляже и толстых горных ботинках. Короткоствольный автомат под мышкой…

— Извини, что помешал, но дверь была открыта, — сказал он шёпотом и сел к командирскому столу.

— Ты бы и с отмычкой залез, — буркнул Зимогор.

— У меня очень мало времени, — проговорил Мамонт. — Через несколько минут сюда прилетят вертолёты с твоим начальством…

— Меня это уже не волнует. Мы можем уйти отсюда. Через несколько минут.

— Вот как?.. Выщипнул перо у жар-птицы и бежать? Нет, гой, ничего не получится. Ты сам определил свой рок, теперь остаётся лишь повиноваться ему.

— Фаталист! — чуть не крикнул Олег и обернулся к спящей. — Я ещё тогда это понял…

— Дважды ты пытался переломить судьбу. И что вышло? — усмехнулся Мамонт. — Хочешь и в третий раз обмануть её?.. Хорошо, ступай, тебя никто не неволит. Доля странника — солёный путь познания, прекрасный опыт. Но поверь мне, всё равно вернёшься в Манораю. Не сам, так Лаксана приведёт назад.

— Забыл. Я же тебе проспорил… Не удалось мне переубедить начальство, как видишь. Зато ты оказался провидцем, засадили аварию.

— Но достали манорайскую соль…

— Соль?..

— Ты называл её чёрным песком.

— А это — соль?.. Понятно. Значит, это ты подменил керн! И унёс бутыль с песком.

— Верни, — попросил Мамонт и достал золотую капсулу. — Она лежит в кармане твоей куртки.

— То есть, как — вернуть? — опешил Зимогор. — Почему?

— Потому что ты украл её. А краденая соль принесёт только вред. Тебе и человечеству.

— Можешь вразумительно сказать, кто ты такой? — забывшись, громко спросил Олег. — С какой стати я должен исполнять твою волю? Ты кто? Хозяин земли? Чиновник? Авторитет с автоматом? Кто ты такой?

— Без автомата, — сказал тот и поставил оружие в угол. — Пришлось позаимствовать… Передай его лейтенанту, а то засудят парня. У него же не хватает одного ствола?

— Верни ему манорайскую соль, — внезапно попросила Лаксана за его спиной. — Я знаю, кто он.

124